Новенькая худо-бедно прижилась. Научилась не открывать на стук Акари — той, которая с комплексом уборщицы, нездоровым лицом и в халате с драконами. Избегала стычек, которые могла избежать. Бывало, конечно, когда в кухне разгоралась очередная ссора, кто больше электричества и воды расходует, — платила-то вся коммуналка, разделив расходы по количеству проживающих на отдельную комнату. Тогда все едва ли не хватались за ножи, пока не приезжал Данила с матюгами, и все начинали собачиться против него...

Несколько раз среди ночи заставала она рыхлую, жрущую из кастрюль соседей. Но Новенькая ловко делала вид, что ничего не замечает. А потом и просто научилась «ошибаться выключателем», мол, никак не могу запомнить, где тут вкл., а где тут выкл. Предупреждая выключением света с последующим его включением о своем появлении в кухне за несколько секунд. Которые позволяли рыхлой принять задумчивую позу напротив окна: «Не правда ли, чудесная ночь», — восклицала та, не смотря на то, что окна кухни были давно не мыты, и в них трудно было угадать время суток вообще.

Новенькая убедилась в том, что патлатое нечто — не выдумка ее воображения. Реальной опасности, когда оно металось по коридору, завывая на разные голоса, для себя она не видела. Куда опаснее были живущие рядом. Пока патлатое нечто не начало декламировать бездарные стихи: «Любовь-морковь-готовь-и в бровь. Заставить-расплавить-расправить-заправить-гнусавить-картавить-буравить-лукавить». В такие моменты  Новенькой хотелось убить себя разнообразно. И, видимо, не толькой ей, раз уж жильцы коммунальной квартиры номер 6 написали письмо в программу «Битва экстрасенсов», где молили прислать самых лучших специалистов, как можно быстрее.

Съемочная группа откликнулась быстро. В назначенный день и назначенный час примчалась группа техников. Установили свет, обозначили главные точки, с которых должна была вестись съемка, провели интервью с жильцами квартиры. Рыхлая ко дню съемок нацепила на себя чешскую бижутерию, которая в огне софитов «играла» всеми цветами радуги. Пирдожка она приодела в футболку, где так же старательно и масляной краской было выведено: "Boss". Акари воинственно помахивала щеткой от пылесоса. Данила явился на коляске с лого от Mercedes. Ксана сменила футболку с белоголовым орланом на футболку с надписью Guess. Даже патлатое нечто замерло подле съемочной группы в голубом кокошнике. В общем, каждый старался, как мог.

В тот день в голове Новенькой всё смешалось. Разные «экстрасенсы» прочили, кто восемь будущих детей восьмидесятилетнему Даниле. Кто — чудесное исцеление от кариеса маленькому качку с кукишем. Один из экстрасенсов отказался принимать участие в эксперименте, почувствовав необычайную дурноту посреди коридора квартиры номер 6. Другой — только взглянув на рыхлую начал рычать утробно про потомков Джека-потрошителя так, что Новенька не поняла, есть ли рыхлая потомок или жертва...

Потомственный шаман Залман, окутав коридор дымом из тлеющих благовоний, погрузил себя в транс.

— Щас он им покажет, — пронеслось в съемочной группе, и, секунду спустя, Залман вышел из транса.

Он завращал глазами, изрыгая проклятия.

— Проклятия — это основной метод работы Залмана, — поспешил успокоить жильцов кто-то из съемочной группы. — Мы ему это позволяем, потому что он нереально крут.

Залман выкинул руку вглубь коридора:

— Видите?! — толпа жильцов после нескольких секунд сомнения загудела:

— Видим!

Новенькая не видела ничего, кроме некрашенного коридора и темноты по его углам.

Залман оскалился на нее:

— Ты видишь? — вглядывался он безумно в ее глаза, выпрастав руку вперед.

Новенькая по-прежнему не видела ничего, но предпочла не показывать это:

— Вижу, — задергала она на всякий случай ножкой.

— Что ты видишь? — куражился Залман.

«Ебать, — мелькнуло в голове Новенькой. — Ни хера не вижу».

— Глаза вижу, — дрожала Новенькая глосом. — Нос вижу. Похож на тролля. Ну, знаете, игрушки такие есть, — голос Новенькой затихал, будто бы на исходе ее сил.

  — Тролль, тролль, — пронеслось в толпе.

Залман начал нести абракадабру.

— Изгоняет, — съемочная группа устроилась поудобнее в своих креслах.

— Амм-нну-самм-хамм-кунн-ханн-амм, — вкрутился в коридор Залман.

Из толпы в коридор выпал Пирдожок. Замер на мгновенье. И выдал художественно из-под своих «Армани»:  «Гиблартар», — и пару секунд спустя: «Лабрадор».

— Листьева вызвал, — уважительно выдохнула толпа.

— Бля, вы серые, — возразил кто-то. — Это Илья Кормильцев из «Наутилус Помпилиус».

— Духу взываю, — потрясал Залман браслетами.

— Дух и впрямь крепок, — толпа закрывала носы. — Чем же вы его, мамаша, накормили?

— Что приготовили, тем и накормила, — забыла, что нужно скрыть дегустацию кастрюль соседей, рыхлая.

Новенькая зашлась в невидимом хохоте и поспешила скрыться в своей комнате, в двери которой стучались из съемочной группы:

— Вы в порядке?

— Ыыыы-а, — рыдала Новенькая от смеха. — Всё хорошо. Вы не переживайте. Я просто под впечатлением от Залмана...

Последний из экстрасенсов окинул взглядом кватиру и жильцов:

— Вы бы отмыли, что ли, квартиру. Ремонт мелкий сдели ли бы. И между собой договоритесь,  — юродивый шагнул за софиты, и, казалось, будто бы два крыла вспыхнули за его спиной...

Не минусования для, а показать, что минусы прятать бесполезно, ради:

И не только бесполезно, а как-то не по-мужски. Тряпочно. Ты тока до моего завтрашнего дня погоди в дверь стучаться. Я специально для тебя розовый лак для ногтей куплю. Много куплю, чтобы тебе до конца твоей тряпочной жизни на твой кукольный маникюр хватило, Барби

Новенькой не сиделось дома, и она, прихватив книжку, термос с чаем и упаковку печенек, решила провести выходной день во дворе. Погода была отличная, солнце ласково дарило свое тепло всем вокруг.

Новенькая выбрала место недалеко от подъезда, раскинула плед, села на нем, вытянув ноги и погрузилась в чтение. Мимо нее прошуршали шины коляски Данилы. Коляска остановилась подле двери в подъезд. Данила крикнул, обращаясь куда-то за угол дома:

— Если кто-то решил не спеша продемонстрировать всем свою задницу, то из-за этого кого-то мы опоздаем к дневному выпуску новостей.

— Если кто-то не замолчит, то его головой сыграют в футбол. Обидно, что в новостях этого не покажут, — во двор вплыла Оксана. Через ее плечо были перекинуты ручки бумажной сумки, раскрашенной под Луи Виттон. Пара скрылась в подъезде, из которого несколько минут спустя во двор выбежал невысокий накачанный человечек с маленькими злыми глазками на лице с мелкими чертами. В руках он держал этюдник.

Накачанный человечек пристроил этюдник напротив кустов сирени, благоухающей во дворе, и стал рисовать. Из-под его быстрых и точных движений на листе бумаги появился сначала портрет Арнольда Шварценеггера, потом куст сирени. Новенькая опознала руки и пальцы, крутившие кукиш из-за двери в день своего знакомства с коммунальной квартирой номер 6.

— В Америке он живет, как же, — зло щерился он на кусты сирени, под которыми завывала кошачья свадьба. — Меня в Америку не пустили, а он туда на раз-два свалил. Ксану себе придумал, которую никто не видел.

— А Америки тоже не существует, — осмелела вдруг Новенькая.

— Ага. Как же, — руки злого маленького художника порхали над портретом. — У меня там пять одноклассников живет, — он прищурился, отступив на шаг назад, оценивая пропорции.

— А вы сами это всё видели? Вы лично видели Америку и как в ней пять ваших одноклассников живут.

— Ну… я фотки их видел.

— На фоне чего и в каком интерьере?

— На фоне и в интерьере того… —  его руки впервые остановились над этюдником.

— Что вы могли бы назвать Америкой, — вклинилась в его паузу Новенькая.

— А голливудские фильмы? — не унимался художник.

— Клепают на «Мосфильме». Откуда вам знать точно? Вы же не видели, — несло Новенькую.

— Доллары! Я же их в собственных руках держал!

— И много держали?.. Поверьте, для происков мирового империализма создать несуществующую валюту несуществующей страны — просто тьфу!

— А как же Арнольд?

— Арно Чернанян из Армении!

— Анжелина Джоли?

— Я с ней в одной школе учалась. Лина Жолина — так ее звали тогда.

— Джастин Тимберлейк?

— Про группу «Лесоповал» слышали? Так это они и есть. *timber в переводе с английского — лесоматериалы. прим. автора.

— Барак Обама?

— Боря Бамов — был оставлен матерью во времена строительства БАМа. Отец, понятное дело, неизвестен.

— Ты еще скажи, что американские машины на АвтоВазе клепают.

— А вы думали? Конечно же, там. Думаете, по всей России смогли найти лишь рукожопов, не способных ни на что, кроме Лады...

Художник надолго задумался. Потом быстро свернул этюдник и, восклицая о том, что Данилы не существует, потому что Америки не существует, побежал строчить пост.

Данила укушался в сопли, празднуя победу Трампа. Приехал на рогах из Сити-холла, и был бит мною жестко за вождение в пьяном виде. По его просьбе, отображаемой его крайне живой мимикой, чего не скажешь о вербальных способах донесения информации, песня:

Новенькая была полна энтузиазма, обживая свое пристанище. Комнатка обрастала уютом, Новенькая пила чай с печеньками, болтая ногой, представляя, что еще она добавит в своем жилище. Вертела головой, прикидывая, как всё будет, когда все ее планы претворятся. Она уже успела познакомиться со многими жителями коммуналки. С кем-то даже поругалась — не без этого. Но по сравнению с тем, что в ее новом жилище всё было именно так, как ей думалось, вся эта ругань была такой мелочью, что ногой хотелось болтать еще больше. Петь и пританцовывать Новенькой тоже хотелось. В общем, всё шло — лучше не придумаешь.

В дверь постучали. Новенькая, закусив печеньку, с которой на пол посыпались крошки, побежала к двери. На пороге стояла блондинка с нездоровым лицом в полиэстеровом халате с драконами:

— Соли не найдется? Я — Акари, — манерно откинула она волосы назад и вытянула руку с полулитровой банкой, как бы намекая на безотказность.

— Да, конечно, вот! — Новенькая выудила с полки пачку соли. — Пожалуйста. А я — просто Новенькая.

— Аригатоооо! — пропела Акари, устремив свой взгляд куда-то в пол позади Новенькой.

Вдруг, не известно откуда, появились моющие средства и пылесос. Акари ввинтилась в комнату Новенькой, вооружившись веником:

— Киииияя. Вижу мусор — беру веник, — воскликнула она и принялась яростно мести там, где Новенькая обронила крошки с печеньки.

— Зууу-оп, зууу-оп, — выл пылесос в руках Акари, утягивая в свои недра постеры котиков со стен комнатки Новенькой.

— Миру ванильных пабликов — бой, — безумно вторила пылесосу Акари, срывая вместе с обоями всё, что любовно прикнопила Новенькая к стенам.

— Вы не забывайте, что вы у меня в гостях, — пыталась слабо возражать Новенькая наглому вторжению.

— У меня комплекс уборщицы, — глухо донеслось уже из-под кровати, — Вижу мусор — беру веник.

Новенькой ничего не оставалось, кроме как пережить последствия этого нашествия. Со слезами на глазах она смотрела на свою выхолощенную комнату...

— Зууу-оп, зууу-оп, — слышалось, перекрывая возгласы возмущенных хозяев, где-то вдалеке.

Поникшая было Новенькая бросила одну из оставшихся печенек на пол и с удовольствием раздавила ее тапком:

— А вот так! А вот назло обрасту ванилью!

* каждый раз, когда ты приходишь со своим веником в чужой огород, где-то в мире грустит одна печенька.

** не посягайте на чужие ценности, возомнив свои ценности ценнее.

Долго втыкала на сей англицизм в русской транскрипции от акари. Покраснела литсом от напряжения, перекосилась моском и написала раскас.

Коммунальная квартира

Дверь в квартиру номер 6 выглядела простой и добротной. Девушка, стоявшая возле двери, вздохнула, набираясь смелости, и нажала на кнопку звонка. Прислушалась. Было тихо. Через пару минут раздался шум канализации, щелкнул замок, и в дверном проеме появилась унылая женщина лет тридцати в свитере крупной вязки и с книжкой подмышкой.

— А, новенькая, — кинула она равнодушно, и ушла куда-то в темноту огромного коридора, приговаривая, — Я тут пять лет живу, а они всё шастают и шастают.

Новенькая застыла посреди прихожей.

— Здравствуйте, я тут новенькая, — тихо сказала она в тишину, и шагнула вглубь коридора, по обеим сторонам которого виднелись разные двери: красивые и не очень, где-то приоткрытые, какие-то запертые наглухо так, что казалось, будто бы и нет там никого.

Вдруг откуда-то раздалось громогласное:

— Пидаррррасы! Дура законченнаяааа! — и в конце коридора распахнулась дверь. Из комнаты выкатилась инвалидная коляска, везущая на себе иссушенного старца. Старец докатил коляску до одной из дверей, прикнопил к ней листок. Новенькая поспешила туда. Надпись на листке гласила: «Ты зачем брата убил?». Дверь с листком приоткрылась, в проем высунулась рука свёрнутая в кукиш, голос из-за двери прошепелявил:

— Тебя, Дэбила, слусать смисно, — Новенькая успела разглядеть постеры с Арнольдом Шварцнеггером на стенах комнаты, прежде, чем дверь захлопнулась.

Вдруг, как по команде, все двери в коридоре распахнулись, и жильцы коммуналки кучно, но молча, хлынули в коридор. Снова появился старец в инвалидной коляске, и Новенькая успела разглядеть, что на нем надеты растянутая тельняшка и трусы с надписью: «Я — русский». Старец заговорил, и Новенькая едва разбирала в его перемежающейся матом речи что-то про Столыпина, дур, Америку и Трампа. Вслед за старцем вышла дородная пергидрольная блондинка в футболке с белоголовым орланом и звездно-полосатым флагом на груди и в лосинах:

— Да, ладно тебе Данила, пойдем. Самогонка греется, — и словно бы в подтверждение помахала у носа Данилы двумя замутненными гранеными стаканами.

Тут из толпы отделилась еще одна блондинка с нездоровым цветом лица и в полиэстеровом халате с драконами. Наговорила бессодержательно и сложно, изредка разбаваляя англо-японскую речь суржиком, закурила сигарету, пыхнув Даниле в лицо. Постучалась в дверь, откуда не так давно высунулся кукиш. Кукиш не заставил себя ждать. В этот раз он выглядел не столь агрессивным. Голос из-за двери шепелявил про Дэбилу. Нездоровая блондинка заискивала.

Новенькой показалось, что она уяснила политику этого общежития и вздохнула было с облегчением. Как-никак, а жить ей тут придется. Как вдруг толпа выплюнула мальчика лет шести в красных трусах, на которых от руки масляной краской было старательно выведено «Армани». Следом выбежала рыхлая неухоженная тетка, одергивая перекосившиеся трусы на мальчике:

— Пирдожок, не ходи туда, простудишься, — квохтала она, рыская глазами по соседям, а не обронил ли каждый из них что-то неосторожное.

— А что это за имя смешное? — хотела было спросить Новенькая, как Пирдожок пукнул раскатисто и расхохотался.

Рыхлая тетка удалилась, ведя за руку Пирдожка, квохча, какие таблеточки красивые сегодня ему доктор прописал. Мимо Новенькой прошмыгнуло патлатое нечто, вертухаясь задом, оставляя следы челябинской эктоплазмы. Следом за ним прокатился колобок, припевая: «А нам всё равно». Данила выкрикнул: «Сало». Промчалась собака, лая и подбирая всё, что ей на пути попадется, обнюхивая дверные косяки и поднимая лапу, помечая некоторые… Толпа схлынула.

Новенькая встряхнула головой: «Ну, надо же, что только от страха не привидится», — как снова коридор заполнился  толпой и выкриками:

— Берни! Берни! Он вернулся, — экзальтировала толпа.

— Что еще за Берни? — спросила Новенькая.

— Берни — это Берни,  — рыхлая тетка подгребла Пирдожка и чмокнула его в затылок, посветлев лицом.

Блондинка в драконах тоже оживилась, предвкушая.

Пергидрольная дородная, прихлебывая самогон, пояснила:

— Он, как нюхнет, так шоу устраивает. Так и прозвали: Бернард Шоу. Или просто Берни.

Новенькая, наплевав на всё, что было этой толпе важно, пошла по коридору. И где-то позади нее стихала, по мере ее удаления, толпа. А впереди, между тем, забрезжил свет. Где каждый ткал полотно своих неиспорченных  толпою ковров. Вплетая, кто стразики, кто цветы, кто фото, кто вязь бесхитростных слов…

Хотелось мне написать опять что-нибудь гадко-язвительное насчет бурлений, которым мы с Данилой — детонатор. А вот залипла я на МП образца начала 2015. Дыа, люблю я «копаться». Но копаюсь я не ради, чтобы «нарыть». Просто понять пытаюсь, где и когда случилось это преломление, и как этот чудесный, в общем-то, сайт превратился в кривое зеркало. И кто тому виной.

У меня есть, что сказать по этому поводу, но пока я просто промолчу. Не знаю, имею ли право, и скорее всего, хозяйка блога мне не скажет спасибо… Пусть будет так, будто бы я случайно в интернете нашла, и копипащу. Это работы Клэрхен, Клэр, Светы. Говорить ничего не надо. Просто смотрите.

И пусть  ̶в̶е̶с̶ь̶ ̶м̶и̶р̶ ̶п̶о̶д̶о̶ж̶д̶е̶т̶ Данила сказал, что не появится тут, я-то ведь не Данила 

Не смотря на то, что читая некоторых, словно бы по говнам шагаю, и выбор у меня есть — не шагать, но нездоровое любопытсво и дьявольский сотона тянут к днищу: «гляну-ка я одним глазком» и скажу свое 

Не буду растекаться мыслию по древу, и в данном контексте всё буквально: я не растекаюсь, а многие, к кому я тут «неравнодушна» — пни. Хоть и кричит Данила: «Не трогай мышь, она — непробиваемая в очереди в „Пятерочке“ за солью и симпатизирует мне по многим аспектам (вот так и сказал: „аспектам“)», — но из меня прёт неудержимо то ли от несварения, то ли дьявольским сотоной куражимое в ответ.

Пупс, если бы у Данилы просто в глазах промелькнула мысль про подарочный сертификат в спа-салон, я бы пресекла это мгновенно  ̶о̶т̶с̶е̶ч̶е̶н̶и̶е̶м̶ ̶е̶г̶о̶ ̶г̶о̶л̶о̶в̶ы̶. Уж что-что, а не моему мужчине это решать. Я сама с такими вещами справляюсь и решаю сама, надо ли мне спа. Это тебе нужен профессиональный косметологический уход (а не я ли тебе когда-то об этом написала, пупс ).

All-inclusive люблю, когда преследую цели не заботиться вообще ни о чем, если ты не поняла из предыдущих по этому поводу сообщений. Если хочу обозревать окрестности, выбираю туристический вид отдыха. Тебе простительно это не понимать, ведь каждый судит по себе. И поэтому я понимаю, что для тебя такое право выбора недоступно. Дикарем-с и  ̶в̶ ̶с̶а̶д̶ в Крым. А Данила не скрывает, что мы нищеброды. Но если тебе хочется выставлять нас местными долларовыми миллионерами, то, да будет так. Спасибо, что продвигаешь мироздание в данном направлении

И для общего образования: как бы американский вися с как бы американо-французким блэклайтом учат вас правильно произносить Lous Vuitton

ЗЫ. На заметку девочкам в данном видео. Повторяя правильное произношение бренда, заметьте, как тон лица блондинистого мальчика в «травке» «Адидас» отличается от тона его тела.